«Родину переменять нельзя…» / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Марк Казарновский. «Город, которого нет». – СПб.: «Алетейя», 2020.

Марк Яковлевич Казарновский писатель известный, книг он выпустил много, перед нами его очередная работа. Не перестаю им восхищаться. Марк Яковлевич – немолод, а так творчески активен. Он родился и вырос в Москве, работал на Дальнем Востоке. Профессионально занимался биологией моря, участвовал в океанографических экспедициях. Все книги Казарновского очень разные по содержанию, в них тесно переплетаются вымысел и факты истории нашей страны. Мне особенно дороги те книги, которые связаны с его биографией. А живёт Марк Яковлевич долгую, разнообразную и весьма непростую жизнь.

История, рассказанная в новой книге, повествует о событиях, происходящих в разные годы XX века. Сразу и не поймешь, о каком городе говорит автор? На обложке и Москва, и Кёнигсберг!

Да, действительно, в книге – Москва и Кёнигсберг, Великая Отечественная война и возвращение к мирной жизни, все это – судьба главного героя и судьба народа, перенесшего выпавшие на его долю испытания.

Традиционно книга начинается с благодарности. Марк Яковлевич отметил, что его жена Элеонора серьезно прониклась судьбой Вениамина Фогеля, а потому внесла неоценимый вклад в его работу над книгой. И он поблагодарил Ольгу Ивановну Орлову за подбор необходимых материалов и прекрасные фотографии Старой Москвы, а также – рецензирование. Отметил он и Ирину Володину «за редактирование и превращение рукописи в нечто читаемое».

Любит Казарновский и поэтические эпиграфы. Не в четыре сроки, а полноценные стихотворения. Новая книга – не исключение.

... Исторический роман

Сочинял я понемногу,

Пробиваясь, как в туман,

От пролога к эпилогу.

Были дали голубы,

Было вымысла в избытке,

И из собственной судьбы

Я выдергивал по нитке.

В путь героев снаряжал,

Наводил о прошлом справки,

И поручиком в отставке

Сам себя воображал.

Вымысел не есть обман,

Замысел – еще не точка.

Дайте дописать роман

До последнего листочка...

... Каждый пишет, что он слышит,

Каждый слышит, как он дышит,

Как он дышит, так и пишет,

Не стараясь угодить.

Так природа захотела,

Почему, не наше дело,

Для чего, не нам судить.

Б. Окуджава

Настроение, конечно же, стихотворение Окуджавы создаёт соответствующее. И – стоит отметить работу издателей, очень хорошая вёрстка, прекрасная обложка, удачно подобранные иллюстрации на цветных вкладках.

Итак, книга. Это рассказ о Вениамине Фогеле из «цеха аптекарей Фогелей». Хотя, как показывает жизнь, настоящим аптекарем он так и не стал. Но в свободное время в аптеке подрабатывал. «Вениамин, или Венька, был несколько меланхоличным. Высокий, рыжеватый и глаза голубые. Всё в жизни воспринимал, следуя поговорке – делай, что должно, а там уж всё само сложится. Иногда, правда, не всё складывалось, но на то она и есть – жизнь». Герой Казарновского прошёл через все невзгоды. И счастливые моменты были, хотя не так уж и много. Но – были…

Он приехал в Москву в 1925 году и поселился со своей семьёй в бараке Аптекарского переулка. Так и остался там. «Иногда встречается со своими друзьями по двору, школе. Разговаривают разговоры, вспоминают близких, друзей. Многих нет и уже не вернёшь. Остается только кричать небу – что же ты наделало! Но молчат облака, звезды, дожди и туманы. Просто – молчат. Вспоминает ли он город, в котором родился. Где были радостные годы детства, когда цветы пахли изумительно, трава была изумрудного цвета. И даже была девочка Бася. Первая, самая чувственная любовь. А это не забывается. Как не забывается и сам город, которого, оказалось, – больше нет».

Итак, всё по порядку. Читатель для начала узнает историю семьи аптекарей Фогелей. Мы видим их в Басманной слободе. Потом перебираемся в Кёнигсберг. Шло время, и Фогели сменили Родину. Фотоальбом, как обычно в книгах Казарновского, прекрасно иллюстрирует текст. Читаем дальше. А что в части второй? Москва. Работа. Любовь. Потом – РККА. Призыв. Служба. Дружба. Броня крепка и танки наши быстры? Это без сомнения. Далее – как и следовало ожидать – «Любовь нечаянно нагрянет». То есть нагрянула… Ну, и – Дембель.

Читатель искренне восхитится альбомами «Москва. Аптекарский переулок» и «История советских танков». Почему танков? Надо прочитать книгу, тогда будет понятно.

Но «Труд – дело чести, доблести и геройства». Переместимся в Европу, где всё не просто так – приехал пожить и потрудиться. Тут – тайные игры. А от тюрьмы и от сумы...

Так что есть смысл внимательно далее ознакомиться с письмами из Германии. Вот тогда станет понятно, почему следующая глава называется «Белоруссия – курсы приписного состава».

Война не обошла нашего героя стороной. 1941 год. Первые бои. Потери. Награды. Плен. Спасение. Инвалидность. Жуткий альбом. «Советские военнопленные 1941-1945 гг». И – в завершение – инвалидность. Ну и – «Награды надо еще и получить». ГРУ. Кёнигсберг.

Так вот вкратце выглядит содержание книги.

Эпилог очень ностальгический. «Аптекарский переулок сбегал не очень круто к Доброслободскому, а там до речки – рукой подать. Летом по утрам огородницы с корзинками шли на рынок. Продать крыжовник, малину, смородину – всё же копейка появится. Кроме огородниц, еще в 1930- годах бежали по переулку гуси собирать в бочажках ряску, утки следили за своими детьми. Куры у барака разбирались с червячками и посматривали за петухом. Ведь всякая курица понимала – петух – главный мужик.

А по переулку были, где только возможно, высажены цветы. Они простые, но отдают такой аромат, что и человек, и пчёлы, и жучки-паучки наслаждаются запахами резеды, левкоев, роз, гвоздик, маков, маргариток, лилий в полной мере.

Наступал вечер. Подходила темнота и всё неожиданно менялось. Кусты принимали очертания невиданных зверей, цветы закрывали свои красоты. Вениамину в эти вечерние часы часто вспоминается. Кажется, какая короткая жизнь, но как много она вмещает событий, переживаний, горестей, радостей. Тени, силуэты проходят в вечернем сумраке».

Если бы я не знала Марка Казарновского лично, то ни секунды не сомневалась бы, что он пишет о себе самом. Кое-что, конечно, тут есть из судьбы самого автора. Например, Басманная Слобода, где Марк Яковлевич провел своё детство. Только из своих собственных впечатлений рождаются такие искренние и трепетные воспоминания.

Но наш герой, Вениамин из цеха аптекарей Фогелей, а не Марк Казарновский. «Ему снова видятся в тумане силуэты. Они уходят в сумрак, как и башни, кирхи, купола синагог, домов. Города, который он иногда вспоминал. И которого больше нет».

«Я шагал по Садовому, в тощем вещмешке звякали три медали, да орден, о котором с перепугу первых дней войны написал ушлый корреспондент газеты «Красная звезда». Да, кстати, лежала ещё в мешке бутылка армянского коньяка. Личный подарок мне от генерала, который меня и отправлял в это шпионское путешествие».

Так какой город остался в памяти героя?

«Всё-таки хочу чуть-чуть подробнее о моём переулке. Я уж давно привык и Москву считать своею, а переулок просто родным. Ещё бы, я ведь поселился здесь в 1925 году, когда Москва была, как писал прекрасный поэт Самойлов, «... домашним тёплым караваем...» Я шёл и улыбался. Всё ведь знал. И Трифоновскую. И Сущёвский Вал. Как мы понемножку хулиганили. Это странно, что от моего пацанского детства уцелели дворовые ребята. Встречи редки. Но – встречи!»

Нет, нет, нужно снова вспомнить, это все у Давида Самойлова:

Москва тогда была Москвою –

Домашним тёплым караваем,

Где был ему ломоть отвален

Между Мещанской и Тверскою.

Ещё в домах топили печи,

Ещё полно было московской

Роскошной акающей речи

На Трифоновской и Сущевской...

А Трубный пахнул огуречным

Рассолом и рогожей с сельдью,

И подмосковным просторечьем

Шумел над привозною снедью...

А озорство ватаги школьной!

А этот в сумерках морозных

Пар из ноздрей коней обозных!

А голуби над колокольней!

А бублики торговки частной!

А Чаплин около «Экрана»!

А легковых сигнал нечастый!

А грузовик завода АМО!

А петухи! А с вечной «Машей»

Хрип патефона на балконе!

А переливы подгулявшей

Марьинорощинской гармони!

А эта обозримость мира!

А это обаянье слога!..

Москва, которую размыла

Река Железная дорога.

«Но вот и Разгуляй. Доброслободский. Налево – и мой переулок. Мой барак. По двору бегают – нет, не дети, они в школе. Куры. Петух заботлив, строг. Может и жителя клюнуть. Мол, к моим бабам не подходи. Да я и не подхожу. Улыбаюсь, уж забыл про струп. Сейчас, сейчас, ещё немного и... мама. Она мне улыбается. Какая же молодая, красивая, моя такая жданная мама».

Очень грустно мне стало, когда я дочитала книгу до конца. Мне, конечно, годков-то чуть поменьше, то и как у героя книги, и у его автора «Мелькнуло воспоминание, как в танке все вспыхнуло, ударило, обожгло и погасло». Нам, людям века ХХ, есть, что вспомнить. Хотя в любом времени хватает событий. Да и не так, пожалуй, важно, что вспоминается человеку в возрасте. У каждого свой мир, своя жизнь, и свой город, которого нет.

«Родину переменять нельзя. Она всегда остаётся с тобой. Даже если ты давно уже там не живёшь и даже преуспел где-то в иных регионах мира – всё равно, если не она с тобой, то ты уж точно с ней. Почему вдруг неожиданно, например, пожилого жителя Москвы, охватывает странная тоска по местам, о которых он давно забыл. И о друзьях, с которыми он уже никогда не увидится. Но тень воспоминания никуда не уходит, так и бредёт чуть-чуть сзади и справа от нашего героя, Вениамина. Мама прозвала его счастливым. А раз мама сказала, то значит так и должно быть».

Верно. Как верно написала Регина Лисиц, слова которой приводит Марк Казарновский:

Там для меня горит очаг,

Как вечный знак забытых истин.

Мне до него последний шаг,

И этот шаг длиннее жизни.