Рассказы / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Дядя Запуперя

Жил дядя Запуперя в старой бане, дом родной сестре отдал, а что было делать, сестру муж-алкоголик выгнал из городской квартиры с двумя ребятишками. А почему его Запуперей по-уличному звали, есть на то своя легенда. Рассказывают, при рождении бабка-повитуха ему каким-то необычным узлом пуп завязала.

Был у Запупери единственный друг – кот Бублик. Много лет они вместе прожили, долгими вечерами на соломенном матрасе лежали и по старенькому радиоприемнику политику слушали. Любил дядя Запуперя политику, а кого политика в деревне интересует? Одного кота Бублика, единственного в деревне трезвого собеседника.

Лет пятнадцать кот Бублик политику Запупери внимательно слушал. Но велик ли век кота? Постарел Бублик и оглох. Решил Запуперя, что негоже коту в этой жизни от старости мучиться, и задумал он Бублика утопить.

Посадил он кота в сетку из-под картошки, взвалил на плечо и пошел на пруд. Бросил он сетку с котом в пруд, смотрит, Бублик в сетке барахтается и натуральные слезы у кота текут.

Тут сам Запуперя от горя заплакал, вспомнил, как с Бубликом на этот пруд многие годы ходил ротанов ловить, схватил палку на берегу, подцепил сетку с котом и вытащил – пусть Бублик и дальше живет.

Пошел Запуперя к сестре с мокрым котом и рассказал эту трогательную историю. Одобрила сестра Запуперин поступок, хорошей приметой назвала. И как в воду того пруда мудро заглянула, вскорости пришла к одинокому Запупере большая любовь.

Купила дом в деревне круглолицая горожанка Наденька. Дом на внешний вид добротным казался, а вот изнутри гнилым был – месяца не прошло упали перевод и потолок, чудом Наденьке на голову не обрушился.

Пошла она по деревне мастера искать, зубы у Наденьки золотые, лицо как луна в полнолуние, словом, по меркам Запупери – просто красавица и мечта всей жизни. Стоит Наденька с сынком Димой перед Запуперей и говорит:

- Дима, давай Ивана Васильевича к себе жить примем, костюм ему купим с галстуком и зубы вставим.

Тут вовсе сомлел Запуперя, ведь по имени-отчеству его никто никогда не называл.

Только сынок Наденькин, Дима, смотрит на Запуперю исподлобья, носом шмыгает:

- А батько мы куда денем?

Стал Запуперя Наденькин дом поправлять, потолок поднял, а Наденька уж просит баню поставить и штакетник.

А где стройматериалы взять? Племянник на гараж стройматериалы припас, так пришлось их в дело пустить. Хорошо, что племянник в отъезде был. Строит Запуперя Наденьке баню, а она возьми и загуляй.

Приходит Запуперя к сестре жаловаться:

- Валя, никого так в жизни не любил, увидел-сердце защемило, - со слезами на глазах жалуется Запуперя.

А сестра ситуацию поняла, но решила не вмешиваться, дескать, пусть сам разберется, и говорит брату:

- Ну, что ж, любовь бывает и поздняя.

А Наденька брачное объявление дала. Приехали на это объявление два кавказца, вышли из машины, на Наденьку посмотрели и даже хотели побить:

- На фиг ты с такой рожей объявление даешь? Мы такое расстояние отмахали.

Вернулась Наденька к Запупере, у его бани на майском солнышке лоскутное одеяло расстелила и загорает нагишом.

Смотрела сестра на ее моцион и не выдержала, взяла совковую лопату и давай Наденьку по голой заднице охаживать. Так и убежала нагая Наденька огородами к себе в дом.

Пока Запуперя баню строил, да у племянника стройматериалы таскал, Наденька ему сосиски варила и кисленького самодельного винца наливала. Наварит компот из дичков, да дрожжей добавит. А как Запуперя стройку завершил – любовь закончилась. Ни сосисок, ни винца. Придет, а Наденька на крыльцо замок повесит и двором ходит. А потом строителю сама счет предъявила:

- Я тебе тысячу рублей на штакетник давала, а ты мне его не поставил.

- Мне этой тысячи только на половину досок хватило.

- Это не мое дело, - напирает Наденька, - взялся – доделывай, или тысячу возвращай. А если нет денег – отдай тележку.

Пришлось тележку отдавать, а тележка на селе – первое дело. Воды бак с колонки привезти, дров, перегной.

Увидела сестра, как Запуперя утром дрова на горбу тащит и говорит:

- Ну что, старый дурак, строил- строил Наденьке и еще сам должен остался.? Как теперь без тележки жить будешь? Правда, любовь зла. Обула тебя Наденька, зубы в задницу вставила, и галстук на мошонку повесила. Говорят, к Наденьке муж вернулся, в отремонтированный тобой дом и в бане, тобой построенной, теперь парится.

Молчит виновато Запуря, только старого кота- самого верного друга поглаживает и вновь политику по радиоприемнику слушает.

Хорь

Новогоднее настроение у Дмитрия Ивановича было безнадежно испорчено. Утром 31 января он вышел из избы на двор и стоя на мостках, дыша крепким морозным воздухом, увидел, что вся выгородка, в которой находились семнадцать кур и петух завалена тушками мертвых птиц. Дмитрий Иванович сразу понял, что на его дворе ночью разбойничал хорек. Он неожиданно равнодушно смотрел на разбросанные, испачканные кровью перья среди соломы и комков глины. Дмитрий Иванович нервно закурил, расстегнул воротник телогрейки, но сделав всего пару затяжек, смачно плюнул на ладонь, погасил папиросу, отправив ее обратно в пачку, и не спеша вернулся в избу. Жене Любе он ничего не сказал. Она пекла пироги, тушила мясо, резала овощи для салата «Оливье», словом готовила Новогодний стол. На праздник из города приехала дочь с внучкой, но они еще спали на теплой русской печке. В комнате, как показалось Дмитрию Ивановичу, стояла какая-то обвинительная тишина, жена Люба суетилась, не обращая на него внимание.

Пенсия у него была маленькая - едва на еду хватало. Потому куры били хорошим подспорьем, десяток яиц он приносил жене практически каждое утро. Каждую весну они закупали по сорок цыплят, подросших петушков рубили, как рубили плохо несущихся кур. Суп из домашней курицы разве с птицей их магазина сравнишь! Бульон прозрачный, золотистый, мясо сладкое! Молодых петушков и надо было рубить. Старый петух им все равно жизни не давал. Дмитрий Иванович, как-то раз выпивал у сарая с племянником Вовкой принесенный самогон. На их глазах молодой петушок резво запрыгнул на курочку, но тут же был с позором согнан внимательным старым петухом.

- Гляди, дядя Митя, натурально прямо с бабы снял, вот западло!- гоготал племянник, опорожнив граненую стопку с мутной жидкостью, и захрустел огурцом.

Деревенская кличка у Вовки была «Мухомор», Дмитрий Иванович тоже засмеялся, но не над неудачной попыткой молодого петуха потоптать курочку, а над племянником. Вечно красное, с белыми пятнами, лицо Вовки, действительно напоминала шляпку мухомора.

Днем пропажу кур обнаружила жена Люба, она сразу все поняла:

- Хорь?

- Он самый, - утвердительно кивнул головой Дмитрий Иванович.

- Что делать будем, старый?

- Ловить, - пожал плечами муж, - хотя и не знал, удастся ли поймать пронырливого зверька.

Хозяйство у Дмитрия Ивановича было самое обыкновенное: потемневшая бревенчатая изба в три окна, построенная еще его родителями. Она была покрыта поверх старой дранки волнистым, замшелым шифером. Двор с житницей давно просели. В доме была беленая печь, стоял старый буфет, трехстворчатый платяной шкаф, пара железных, кованных деревенскими кузнецами кроватей и скрипучий диван с неудобно выпирающими пружинами, дубовый, обитый клеенкой стол, советский цветной телевизор «Садко», завешанный пыльной салфеткой, но исправно работавший уже двадцать два года, засиженное мухами зеркало в темной деревянной раме, набор чешской хрустально посуды, которую когда-то привезла в подарок дочь, побывав от профсоюза на курорте в Карловых Варах. На чешских хрустальных пузатых бокалах было почему-то русскими буквами вырезаны надписи «виски», «водка». Видимо, в те времена русские туристы были основными покупателями чешских хрустальных изделий. Дмитрий Ильич долго копался в кладовке, пока не нашел два старых капкана. Капканы чуть проржавели, но строжки исправно работали, остались чувствительными. Капканы он выварил в чугунке, в еловой хвое. Легко обнаружив на дворе звериный подкоп, поставил ловушки рядом с ним, предварительно вымазав капканы свежим навозом, чтобы напрочь отбить человеческий запах. В капканы он положил тушки убитых кур.

Удивительно, но обнаглевший хорек попался в капкан уже на следующую ночь. Во двор утром он вышел по малой нужде, но уже с мостков, в солнечном проеме, идущем от меленького оконца, увидел большого размером со среднего кота хорька - он блестел и переливался на солнце черным мехом, как норка! Хорька зажало в капкан поперек тела. Дмитрий Иванович понял, что зверек еще жив – его пасть розовая постоянно двигалась в безысходном оскале. Дмитрий Иванович, не веря такой удаче, деловито двинулся к животному и смело наступил на хорька литой калошей, пытаясь задушить хищника. Его удивило, когда калоша буквально расплющила животное, но его сердце яростно прыгало вокруг всей резиновой подошвы, словно самостоятельно боролось за жизнь и пыталось вырваться наружу.

- Какой живучий, - вслух поразился Дмитрий Иванович, - но хорек умер под его подошвой также внезапно, как и боролся за жизнь. Он вынул хорька из капкана, сдернул с гвоздя сыромятный ремень и выйдя со двора, деловито повесил животное за шею на бельевой перекладине напротив кухонного окна.

Когда он вернулся в избу. Оказалось, что жена Люба уже все видела:

- Зачем ты, старый, эту гадину на сыромятине у меня под окном повесил? Какое в этом удовольствие?

Дмитрий Иванович только самодовольно хмыкнул в ответ и полез в буфет, где стояла четверть с первачом:

- Имею права, - гордо сказал он, тяжело опустившись с банкой на стул.

- Заслужил, - смягчилась Люба и стала накладывать мужу на закуску квашеную капусту.

Хорек болтался на сыромятине под окном неделю, покрылся инеем. Соседи приходили посмотреть на добычу Дмитрия Ивановича, одобрительно кивали головами, дескать, как ловко старик поймал куриного убийцу. Но победа над хорьком вскоре Дмитрию Ивановичу надоела, и он выбросил зверька в помойную кучу.

Однако после этого происшествия жизнь старика перестала ладиться. Обострилась катаракта, и Дмитрий Иванович ощутил, что теряет зрение каждый день. Деньги на операцию он планировал накопить, лечь в областную больницу и оперировать хотя бы один глаз, а через некоторое время второй. Но деньги с нищенской пенсии никак не удавалось отложить. Он съездил в областной центр, но в больнице ему недвусмысленно дали понять, что лечить будут только платно. Грустный Дмитрий Иванович вернулся из большого города. Всё пошло наперекосяк. Ближе к весне талая вода залила подпол, хотя такого за всю его долгую жизнь раньше не было. Возможно, от подтопления покосилась изба, просел двор, треснула печка и расшаталось крыльцо. Старик латал все полуслепыми глазами и тихо ругался про себя: «Прямо напасть какая!»

Несколько раз он бросал в сердцах своей жене:

- Если не сделаю операцию, ослепну, то повешусь сам на сыромятине, буду висеть под окном не хуже хорька!

Люба на эти жесткие слова, только тихо перекрестилась, помочь мужу она ничем не могла, ее пенсия была еще меньше чем у мужа.

Ночь была сильная буря, упала от ветра старая рябина, разбив окно. Дмитрий Иванович с трудом вставил новое стекло, он чувствовал себя неважно, ощущая в голове странную пустоту. Ему привиделось, будто он лежит на неудобном диване; рука его свесилась до холодного пола, и его беспомощные пальцы грызет наглый хорек. Старик чмокнул губами и очнулся. Он лежал у незакрытого окна, а на улице светало. С дворов неслась петушиная перекличка. У колодца звенели вёдра, принимая студеную воду; глухо гремела колодезная цепь, и отрывисто взвизгивал несмазанный ворот. Но в этот тяжелый день, Дмитрию Ильичу неожиданно принес на операцию деньги племянник. Вовка устроился на работу вахтовым методом от районной дорожной конторы на строительство федеральной трассы в далеком южном городе. Работали дорожники с утра до ночи целый месяц, месяц отдыхали дома. Вовка привез сумасшедшие по деревенским меркам деньги – 70 тысяч рублей. О дороге на юг, он рассказывал старику смачно:

- Дядя Митя, тридцать восемь часов автобус ехал, не знаю, как вылез из него, жопа стала натурально квадратная!

- Когда тебе деньги отдать нужно будет? – перебил племянника Дмитрий Иванович и тяжело вздохнув, добавил, - я не знаю, как тебе их соберу…

- Забудь, дядя Митя, - махнул рукой Вовка, - тебе главное – зрение вернуть, с кем я еще на рыбалку поеду?

Племянник, широким жестом вытер со лба пот и в раскачку вышел за калитку.

Пребывание в больнице заняло три дня, а сама операция не больше двадцати минут. Дмитрию Ивановичу было удивительно, что все прошло без боли, необычными были ощущения, когда врач расковыривает тебе собственный хрусталик. Удивительно, но зрение вернулось уже на следующий день, причем видел мир вокруг себя Дмитрий Иванович, словно младенец.

Приехав домой, старик долго сидел у окна и с удивлением смотрел в холмистую даль. Так далеко и ясно он давно уже не видел. Скользнул его взгляд и на сыромятину, на которой висел убитый хорь. Дмитрий Иванович, вспомнив о зверьке и о том, что сам хотел свести счеты с жизнью из-за зрения, только ухмыльнулся. Мир казался ему открытым, свежим, ясным и простым.

Мамка да Нюнька

Был в деревне мужик, который всю жизнь собственного мнения не имел, и принимать решения самостоятельно боялся. Звали его Миша Кудрявцев. Что бы у него ни спросили, помощи какой, например, прибежит сосед топор попросить, а Миша всегда отвечает:

- Да я не против, спрошу только, как мамка да Нюнька.

Нюнька – жена Миши, тетка Нюра Балда. Работала она на ферме дояркой, рыжая, конопатая. Характера очень мягкого, покладистого нрава была и мать Миши, бабка Катя. Почему же Миша так их слушался, никто понять не мог.

Работал Миша продавцом в магазине, размещенном в бывшей часовне. Так и стоял сельмаг с куполом и крестом. Торговали бочковой селедкой, керосином, маргарином, папиросами, вином и водкой. Хлебом и крупами в послевоенное время еще не торговали, хлеб бабы пекли сами. Денег тоже не было, бабы копили яйца и меняли их на другие продукты. За десяток яиц могли дать две селедки. За двадцать яиц давали бутылку водку. Еще в магазине у Миши была соль. Ее привозили рассыпной на телеге и грузили лопатой в угол магазина. Часто подвыпившие мужики справляли малую нужду прямо в эту соль. Увидит баба, как муж в соль журчит и стыдит:

- Да что ты, Егор, делаешь?

- Молчи, она все равно соленая.

А продавец Миша Кудрявцев на такие мелочи жизни вообще внимания не обращал. Другой соли в деревне все равно не было.

Придет баба домой, спохватится, что керосина в лампе нет, а магазин давно закрыт. Идет она к Мишиной избе и просит:

- Миша, открой магазин, керосина в доме нет, не хотим в потемках сидеть.

- Да я не против, - тихо отвечает Миша, - спрошу только, как мамка да Нюнька.

А потом Миша работу продавца потерял и еще прозвище получил – Копченый. Решил он проверить, сколько керосина в бочке осталось. Зажег спичку и в дырочку заглянул. Рвануло так, что Миша чудом спасся, сильно обгорел. В снегу,горящий, Миша катался и в райцентр на два месяца в больницу угодил. Мишу спасли, но лицо на всю жизнь коричневым осталось, будто прокопченым.

Пошел Миша в пастухи. А тут в колхозах зарплаты платить стали и пастухи в почет вошли. Купил Миша себе мотоцикл «Ковровец», стал в райцентр за покупками ездить.

Просят бабы:

- Привези, Миша, баранки, пряники, соды.

- Да я не против, - смущается Миша, - спрошу только, как мамка да Нюнька.

Однако баранки привозил. Заказов было много, баранки висели у Миши на шее огромными связками. Пылит по проселку Миша на мотоцикле, весь увешан баранками. Только ругается, дескать, чуть шею баранками не сломал.

А если мотоцикл не заводился, вокруг собиралась ребятня посмотреть, как Миша с техникой обращается. Миша в порыве гнева хватал кол и бежал к мотоциклу. А из дома выбегали мамка и жена Мишу уговаривать:

- Да не бей ты мотоцикл, Миша!

- Ладно, мамка да Нюнька.

Ходит задумчиво Миша вокруг мотоцикла:

- Мамка да Нюнька, можно я педали почищу?

- Да почисти, Миша.

Но один раз в жизни Миша мамку и Нюньку ослушался. Поехал в соседнюю деревню пиво варить, пивовар он был отменный. Уже смеркалось и Миша на мотоцикле упал с моста в реку, прямо в глубокий Леший омут. Вот как бывает, если мамку да Нюньку мужику не слушать.

Искусственный водоём на дачном, приусадебном или садовом участке – прекрасный способ разнообразить ландшафт и привнести оживление в обстановку. Водоёмы могут быть разными, но их создание – процесс всегда сложный и трудоёмкий. Например, чтобы не зацветал, не загнивал пруд, нужны специальные фильтры. Прудовые фильтры Genesis как нельзя лучше подойдут для создания небольших искусственных водоёмов. Фильтры подбираются в зависимости от размеров пруда, а также от наличия в пруду растений и рыбок. Магазин «Vodalux» предлагает разные фильтры для разных водоёмов.