Разбирая старые завалы / Архив номеров / ВЕЛИКОРОССЪ

Разбирая старые завалы Тот февраль тринадцатого года выдался на удивление тихим и спокойным. Жизнь текла размеренно и неторопливо, и казалось, что все значимые события происходят где-то далеко, и обходят меня стороной. Причём, касалось это всех сторон жизни.

Но, увы! Это была не та тишина, которая случается во время заслуженного отдыха, когда вокруг благодать и можно любоваться цветочками и наслаждаться жизнью. Нет! Это выдалась пауза в непрерывной работе, вызванная усталостью а, скорее даже, упадком сил.

Приближалось полгода с тех пор, как ушёл из жизни отец. Брат, спустя двадцать лет, вспомнил о своей доле в квартире и собрался её продавать. Объявил об этом. Неизбежно, в моей жизни наступали перемены. Оставалось только ждать. Все документы уже были запущены в дело. Ждать, у моря погоды. Наступило недолгое затишье.

Я понимал, что изменить развитие событий может только глобальная катастрофа, или большой мешок с деньгами, свалившийся с неба – миллионов пять-шесть, не меньше! Но, деньги с неба не падали, и глобальные события не происходили. Пока же одолевали только мелкие заботы. Даже, о приближающемся лете думать не хотелось.

В творчестве наступил полный застой. Я пробовал, было, писать, но кроме фразы – «воров на фонарь!», из-под пера ничего не выходило и, повертев ручку в руках, я откладывал её в сторону. Лишь вялая переписка с редакторами напоминала о литературном процессе.

Не занималось и языками. Подержав в руках газету на английском языке, я швырял её на журнальный столик так же решительно, как раньше перо. О венгерском языке даже и вспоминать не хотелось. А, зря! Деньги заканчивались, заставляя задуматься о том, что, видимо, вновь придётся взяться за переводы и репетиторство. Вот, радость-то!

Даже регулярные тренировки не приносили удовлетворения, и проходили ни шатко, ни валко. В бассейне, чуть было, ко дну не пошёл, задумавшись. Словом, вообще ничем не хотелось заниматься.

Тут накопилось всё. Непрерывная работа над текстами в течение последнего времени, забота о больном старике и о хлебе насущном, воспитание дочери, а так же споры с женой, по поводу, и без. Рутина заела, словом. Работал много, а ощутимых результатов, особенно в денежном эквиваленте, не наблюдалось. Да и усталость от долгой зимы давала о себе знать, наверное.

Такое состояние напоминало боксёра на ринге а, точнее сказать то, что мне довелось испытать, неоднократно. Особенно во время боя с сильным соперником, который превосходил в весе и опыте, в былые времена, конечно. Картина простая. Идёт бой, устал. Минуло несколько раундов, руки стали ватные – не слушаются, плечи налились свинцом, на ногах гири, сбито дыхание. Сил нет, но надо довести поединок до конца. Не падать же, под ударами противника на настил ринга и не опускаться на одно колено, признавая безоговорочное поражение! А так, пока на ногах, остаётся ещё надежда. Надежда!

Не желая совсем уж бездельничать, нашёл дело по душе. Всё свободное время я посвятил разбору завалов. Старые архивы отца занимали в квартире немало места, да и от матери кое-что ещё сохранилось. Требовалось разобраться в них, понять, что нужно, а что – не очень. Оставить те бумаги, с которыми смогу справиться в дальнейшем, хотя бы теоретически, и избавиться от того, до чего уже точно никогда не дойдут руки.

Почему заторопился покончить с архивами? Да потому, что ощутимо нависла угроза размена жилплощади, а в однокомнатную квартиру из трёхкомнатной, даже при желании, много не перевезёшь! Ответственное оказалось это дело!

Разбирал бумаги я долго и аккуратно, и это требовало немалого терпения. Но сил не было жалко! Я понимал, что выполняю ту работу, которой, по-видимому, в моей жизни больше не будет. Вот, разберу семейные архивы, выкину лишние бумаги – и, всё! А потому – не торопился, вникал в каждый документ. Понимал – то, что вынесу из дома, обратно уже не вернётся никогда!

Долгая жизнь отца а, следовательно, и его поколения, проходила перед глазами во время кропотливой работы. Я смотрел на пожелтевшие листочки, на старые фотографии и гадал – как поступить с ними? Попадались и фотографии незнакомых мне людей, что ещё больше запутывало работу. Отцу они были дороги, раз хранил их долгое время, а я даже не знал имени этих людей и не слышал про них никогда. Между тем, за каждой бумагой скрывался отрезок жизни конкретного человека – его успехи, неудачи, свершения и достижения. Вот – улыбающаяся молодая женщина в галстуке, на фоне знакомой горы на море – пионервожатая, из Артека. Узнаваемо! А, вот, матрос в форме и надпись – «на память другу Альфреду». А ещё старые грампластинки, галстуки, костюмы не по размеру. Как поступить с ними? Оставить на память? А поэма отца «Кружение»?

Но труднее всего приходилось разбираться с рабочей документацией по спортивному оборудованию и спортивным сооружениям. Как раз то, чем отец занимался всю свою жизнь, будучи ведущим научным сотрудником одного из институтов в Академии Образования. Бумаги лежали пыльными стопками в старых канцелярских дерматиновых папках, на вид – со времён царя Гороха. Их было много, очень много, наверное, не меньше сотни. Одни оказались пронумерованными, другие – нет. Хорошо, если за день удавалось разобрать три-четыре такие папки. На большее не хватало сил.

Некоторые из документов узнавались по названиям. Они, слава Богу, нашли своё применение при жизни отца, были опубликованы, превратились в учебные монографии или статьи в научных журналах. Просматривал их когда-то, держал в руках. Другие бумаги казались незнакомыми и явно предназначались для дальнейшей работы. Иногда попадались даже подписанные с издательствами договоры, и к ним прилагались материалы, с готовностью, пожалуй, процентов на восемьдесят. И всё! Реального воплощения в жизнь они не нашли и, скорее всего, не найдут уже никогда.

Натыкаясь на такие бумаги, я останавливался в работе. Опустив руки, подолгу смотрел на стопки листков, гадая – что помешало отцу довести работу до конца? Силы человеческие не беспредельны, это понятно. С годами старик слабел, одолевали болезни, заботы, видимо, и накопленная усталость давала знать о себе. А работы так и лежали, незавершённые, ждали своего часа. Не дождались!

Мне, кандидату наук, не составляло большого труда оценить их значимость. Они казались значимыми! Убрав в сторону те работы, которые выглядели почти завершёнными, я делал над собой усилие и рвал на мелкие кусочки остальные. Затем складывал остатки в большие полиэтиленовые пакеты, чтобы вынести на улицу, из дома. Насовсем уже! Словом, работа озадачила, но, благодаря терпению, она потихоньку продвигалась вперёд.

Не удивительно, что во время разбора старых завалов меня одолевали сомнения. Всё чаще я задавался вопросом – как следует жить дальше? Было, над чем задуматься! Отец ушёл из жизни, не нужно больше заботиться о старике, казалось бы, руки развязаны – работай только! Но работа не шла, ни в какую! Побродив по квартире, я заходил в пустую комнату старика, садился в кресло и, глядя на потёртую финскую мебель, пытался сосредоточиться на своих ощущениях. На противоречивых ощущениях, уместно заметить.

Что беспокоило? Многое! Необходимость кардинальных перемен давно назрела, а потому даже возможный обмен квартиры не слишком пугал меня. Всё, что ни делает Господь – всё к лучшему! Считаю себя писателем? Писательский труд нелёгок, на Родине успешных писателей, имя которых на слуху, не так уж и много. Дождусь ли, славы? Сил-то потрачено немало!

Многие коллеги по перу давно обосновались в других странах и, судя по всему, неплохо там устроились. И хотя ностальгия порой угадывалась в их текстах, возвращаться назад что-то никто не торопился. Относительно недавно в гостях побывала редактор из Голландии – вполне успешная женщина! Проездом оказалась в Москве, по дороге в Эмираты. Несмотря на возраст, выглядела бодрой, была полна сил и творческих планов. Порадовался тогда за неё. Да, кто в Канаде проживает, кто в Голландии или в других благополучных странах. А я-то – здесь, сижу на чемоданах в ожидании переезда из-за обмена квартиры и, судя по всему, ничего хорошего ждать не приходится. Но это – моя жизнь, я так живу, давно уже!

Изменить её, уехать и наблюдать за тем, как страна рушится под ударами всякой нечисти? Нет, уезжать куда-то не хотелось. Ещё не все красоты показал своей семье, не во всех уголках мы побывали! Да и приглашений из-за рубежа пока не поступало!

Раз чувствую силы, надо работать здесь. Но почему тогда не работается? Настораживает тревожная обстановка? Очередной творческий кризис? Скажи ещё, что мигрень одолела! – подсказал я себе и усмехнулся.

Смех смехом, но нельзя допустить того, что наглядным примером проходило перед глазами во время разбора старых документов. Десятки работ так и остались невостребованными! Никогда не увидит свет большинство из них. Будь я хоть семи пядей во лбу, мне не справиться! Но дал себе слово, что поэма «Кружение», над которой отец работал последние годы, обязательно увидит свет. Отложил её в сторону.

Что мешает мне плодотворно трудиться? До недавнего времени удавалось поддерживать высокий темп работы. Но, вот – полоса застоя. Такое случается у спортсменов, пловцов, или бегунов, к примеру. Определённый уровень достигнут, а вот, дальше – никак! И для улучшения результата нужны новые подходы, при непрерывной тренировке, разумеется. И, если выложиться полностью, то и победа – не за горами! Труд писателя сродни труду профессионального спортсмена, нельзя допускать перерыва.

А, что же с моими текстами? Уже почти написанная повесть четвертый месяц лежит без движения. Не работается. Отчего? Только ли ежедневная рутина и сезонная усталость тому причиной? А, может быть, появилось ощущение опасности? Правильнее сказать – обострилось это ощущение! Аккуратно надо теперь доводить свои тексты до читателей. Аккуратно. Время такое. Какое, такое время? Вот-вот, война в Корее начнётся? Я подошёл к книжной полке, посмотрел на книги отца. Свой след на Земле он оставил.

А я? Да, моя уверенность в себе, как писателя, возросла. Но где были последние публикации? Открыв страничку в Живом Журнале, я посмотрел на записи – Канада, Голландия. Ну-ну! Да и те – публикации в сетевых изданиях, не на бумаге даже. К тому же, все – разрозненные тексты. Нет ещё ни одной книги, ни бумажной, ни электронной даже. Хотя текстов набралось уже книг на пять. Предложения опубликоваться за свой счёт поступили десятками. Но нет, за свой счёт публиковаться не буду. Жена засмеёт, заслуг не признает! Не подходит такой вариант. Значит, опять сидеть и ждать, сложа руки? Нет, так звезду Героя не скоро получишь! Остаётся одно - работать!

Конечно, для успешного творчества желательны свежие впечатления, положительные, естественно, а ещё – спокойная, размеренная жизнь. Как сейчас! – напомнил я себе. Пока тебя никто не беспокоит! Дальше, воображение разыгралось. А ещё – требуется усиленное питание и полноценный отдых. Ну и, поклонницы творчества, молоденькие, не помешали бы! Интересно, сколько нужно поклонниц для вдохновения? Я принялся считать, но прервал себя. Эх, жена убьёт! Тут меня снова охватило веселье.

Я бросил взгляд на стопки бумаг, ждущих своего часа. Хватит валять дурака, не трать время попусту! – упрекнул себя, настраиваясь на серьёзный лад. Время! Оно безжалостно! Вот, лежат незаконченные работы отца – яркий пример. Не работается? Настораживают бытовые заботы? Правильно, что настораживают! В наше неспокойное время, не ровен час, и на улице можно оказаться. Тут расслабляться нельзя! Но, как говорил Карлсон – дело-то житейское! Тоже, не повод, сидеть, сложа руки.

Несмотря на возраст, пока ещё полон сил и энергии, ощущаю себя тренированным мужчиной, бойцом даже. Но по опыту хорошо знаю, что без регулярных тренировок силы тают, реакция не та. Да ещё, отсутствие полноценного питания и отдыха. Устал? Ха-ха! Черпай энергию из Космоса! Пока ещё сжимаются кулаки, удары следует наносить без остановки. Идеологические удары! Раз выбрал перо своим оружием, опускать его, без веской причины, не следует.

Конечно, быть писателем нелегко. Удары наносишь не только ты, они наносятся и по тебе. Отсутствие публикаций, бытовые неурядицы – всё это ерунда! Хуже, что приходиться смотреть на сытые физиономии поганых воров, остающихся, пока, безнаказанными. Да слушать речи фигляра, корчащего рожи, и грязной проститутки, кричащей с экрана, – дескать, наше сейчас время, мы здесь главные! Это, конечно, пережить сложнее. От этого, пожалуй, можно и затосковать! Только, не такому закалённому бойцу как ты! – скромно напомнил я себе. Да, во многом пока проигрываю, но проигранное сражение – это ещё не вся кампания! Главные бои впереди. Только вот, расслабляться нельзя, можно найти способ продвижения творчества в Интернете, а то мои труды быстро превратятся в ворох никому не нужных пожелтевших бумаг.

Да что же это такое! Опять те же мысли! Да хватит уже! Я взял в руки очередную стопку документов, небрежно смахнул пыль и разорвал на мелкие клочья. Но на этот раз не стал складывать обрывки в пакет, а бросил прямо на пол, для наглядности. Ещё одну стопку пыльных бумаг постигла та же участь. Ещё! Ничего, уберу потом. Зато наглядный результат был достигнут.

Очень скоро весь пол покрылся рваными клочками пожелтевшей бумаги, с печатными строчками на них. Красота! Вот, можешь отправить туда и свою повесть, раз не справляешься! – подсказал я себе и развеселился, в который раз. Но и задумался. Было, над чем задуматься. Надо сделать перекур! Устроившись в кресле, я зажёг ароматную палочку и наблюдал за тем, как пара знакомых голубей опустилась на край балкона – время обеда! Да, пора покормить пернатых друзей! А вечером продолжу работать, над текстами уже.

Такие вот, противоречивые мысли одолевали меня во время разбора завалов. Заботы! Заботы! Но, вывод был сделан – отдохнул, и хватит. За дело! Прав ли, готов ли к новым трудовым подвигам? Вроде как, готов, но время покажет, время расставит всё по своим местам. Однако, когда цели определены, то и действовать становится проще. Повоюю ещё!

Но все эти страсти бушевали лишь в моей душе, а внешне же казалось всё тихо и спокойно. День за днём я разбирал старые бумаги отца да подкармливал голубей, повадившихся прилетать на балкон. А ещё – плавал в бассейне, активно участвовал в процессе воспитания дочери, выполнял все ценные указания любимой супруги и прогуливался по окрестным проспектам, радуясь долгому световому дню, особенно, когда светило солнце. Оно и дальше будет нам светить и греть, и радовать своими лучами!

Таким вот выдался тот февраль тринадцатого года. Один из немногих спокойных месяцев в моей жизни, который потратил на разбор старых завалов. Но не только на них. Порванные в клочья бумаги отца сделали своё дело. После долгого перерыва я вернулся к творческой работе.