Однако в рамках другого дела, которое было отделено от дела о шпионаже, Иванову были предъявлены обвинения в незаконном хранении оружия. В отношении Ибванова, который является гражданином России, возбуждено уголовное дело. 16 мая состоялось слушание по этому делу в Вильнюсском участковом суде. Дело ведет судья Эвелина Петрайтене.
По решению руководства Генпрокуратуры, делом занимается прокурор Вильнюсской прокуратуры Марюс Зубкаускас. По его словам, 18 декабря прошлого года, во время обыска в доме Иванова, полиция обнаружила в шкафу револьвер.
Позже эксперты установили, что оружие в плохом состоянии, но стрелять из него все же можно. Между тем Иванов сказал, что обнаруженный у него револьвер - это "металлолом".
"Я его так и буду называть – это не оружие, может, когда-то это и был револьвер, но не сейчас", – сказал в суде Иванов.
Он отметил, что обвинения не признает, однако показания пока решил не давать – подождет, пока о находке расскажет полиция и свои выводы представит эксперт, осмотревший его.
"Если мы говорим о металлоломе, то давайте о нем говорить, я с этим оружием по улицам не хожу, – сказал Иванов. – Вину не признаю, как я могу признать, если указаны неверные данные. Мне надо послушать, на каком основании это было составлено. Я историк – в первую очередь, я должен посмотреть документ, а потом представить свою оценку".
Судья решила опросить подругу Иванова, которая присутствовала при обыске.
Несмотря на то, что бывший лидер "Единства" обещал дать показания после опроса всех свидетелей, в интервью DELFI он признал, что 18 декабря утром он не сразу впустил в свой дом полицейских – дверь он открыл только спустя три часа, когда они уже собирались вскрыть дверь.
"Это оружие мне дал друг, я даже забыл о нем, это было где-то в 2005-2006 гг. – мы сидели у него усадьбе на Зеленых озерах, говорили о жизни, – сказал Иванов. – Я сказал, что иногда всякие дураки пристают, он мне предложил оружие – сказал, чтобы отпугивать. Хорошо, я взял, на следующий день в лесочке решил испытать оружие – нажал пару раз, но ничего, поэтому принес домой и положил в шкаф. И забыл о нем. А через много лет пришли господа, устроили обыск, все облазили и нашли на дне шкафа, где лежала одежда. Я увидел его спустя много лет – и все, почему не регистрировали, но я об этом даже не думал, поскольку он не действовал, не понесешь же в металлолом. А потом началось это дело, которое я считаю полным абсурдом, тут нет никаких оснований, когда мне дали обвинительный акт, я сказал прокурору: тут нет состава преступления. А он лишь усмехнулся, я понял, что это политический процесс".
Иванов признал, что обыск в доме проводили, поскольку искали какие-либо улики по делу о шпионаже.
"Мне показали ордер на обыск по делу о шпионаже, потом понял, что это касается Палецкиса, я тогда не знал, что он сидел, – сказал Иванов. – Знаете, мы только у мемориала на Антакальнисе встречались, но всего 3-4 раза – когда было дело о том, что "свои стреляли в своих", меня с ним Юрий Субботин познакомил. У меня не было никаких контактов с Палецкисом, я был удивлен, когда во время допроса мне сказали, что он сидит. Мне кажется, это физическое ограничение политических оппонентов – через тюрьму, ведь он мог стать членом горсовета или кандидатом в парламент, но его уничтожили как участника оппозиции".
Иванов признал, что в его отношении никаких обвинений по делу о шпионаже не выдвинули: "Раньше меня представляли как подозреваемого, а сейчас я - свидетель, я и сказал прокурору – как я могу быть свидетелем в деле о шпионаже, что он при мне морзянку продавал или шифры писал? Я тогда - сообщник, тот же шпион. О чем я могу свидетельствовать – как он шпионил? Я думаю, что это политическое дело, он - серьезный человек, глупости не говорил, он просто искал правду, а за это надо платить – настоящий политик пару лет должен отсидеть".
Расследование о шпионаже в пользу России начато в сентябре 2018 года, Генпрокуратура сообщала, что подозрения предъявлены не только Палецкису, но и другим лицам. Сколько их, прокуроры не сообщают, чтобы не нанести вред расследованию.
"Общество об этом расследовании информировали сразу, как только появилась такая возможность, когда это не мешало расследованию", – указала прокуратура.
