СЕТЕВОЙ ЛИТЕРАТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
ВЕЛИКОРОССЪ
НОВАЯ ВЕРСИЯ САЙТА

№27 Сергей ЛЕБЕДЕВ (Россия, Тольятти) Поэтическая страница

Омилия — Международный клуб православных литераторов
На главную Наша словесность №27 Сергей ЛЕБЕДЕВ (Россия, Тольятти) Поэтическая страница

 

С. ЛебедевСергей Лебедев - родился в 1949 году в Рязанской области в семье офицера. Тогда-то и начались путешествия по необъятному Советскому Союзу. Поэтому с детства привык считать своей родиной небольшую лесную деревню Югары в Нижегородской области, откуда родом отец и мать. Окончил в 1972 году Куйбышевский политехнический институт по специальности химик-технолог. С тех пор живёт и работаетв городе Тольятти. Ранее практически не публиковался, если не считать публикации отдельных стихов в тольяттинских газетах и в журналах «Книжный клуб» и «Предупреждение». Выпустил самиздатом три сборника стихов, небольшую повесть о своем отце. Близки вечные темы – любовь к Родине, отношения между людьми, вера в Бога и состояние души. 

 

Предлагаемые стихи написаны ко Дню Великой Победы и к скорбному юбилею - печальной дате нападения нацистской Германии на нашу Родину и начала Великой Отечественной войны.

 

 

Неизвестный солдат

Триптих

 

Посвящается памяти моего дяди Соловьева Ивана Михайловича,погибшего в городе Барановичи 22 июня 1941 года в 6 часов утра.

           

 

1

 

Я погиб в карауле,

На июньской заре.

Жадно чвакали пули

По сосновой коре.

 

Как хотелось вернуться

После службы домой,

Что б в озерные блюдца

Прыгнуть вниз головой.

 

В роднике бы умыться,

Утром маму обнять.

Но засыпаны лица,

Нас уже не поднять.

 

Я запахан за Брестом,

В белорусской стерне.

Не найти это место,

Все сгорело в огне.

 

Выл, зверея, «лаптежник»*,

Пыль, разрывы столбом.

Городок, как заложник,

Бил в истерике лбом.

 

Хриплый голос главкома

Мне команды не даст.

Лишь воронка от дома,

Все разрушил фугас.

 

Я запахан за Брестом,

Ни креста, ни звезды.

Я пропавший без вести

На краю борозды.

 

Наши строгие лица

Лишь на запад глядят.

И врагу не пробиться;

Стоек русский солдат.

Нас засыпало плугом

Той военной страды.

И обнявши друг друга,

Мы сомкнули ряды.

 

Нашей жизни не сбыться.

Утром мать не обнять.

В роднике не умыться.

И в поход не поднять.

 

 

2

 

Молча, сжав сухие губы,

Я лопаткой бил в лицо…

Кровь и стон пускай разрубят

Окружения кольцо.

 

Боль не чувствуя чужую,

Криком я свою глушу…

Под травой давно лежу я,

В сердце Родину ношу.

                       

 

3

 

Над могилой огонь обжигающе горек –

Свет и жар от моей души.

Через годы ко мне отовсюду проторен

Скорби путь из столиц и глуши.

 

Вижу я, как с глухою и внутренней болью

Смотрят матери в пламя глаза.

Говорить не могу я, родная, с тобою.

Ведь бушует меж нами гроза.

 

Приходи ты в ненастное время метели,

И согрею горящей душой.

Сколько б годы в дыму и в огне не летели,

Я всегда буду рядом с тобой.

 

* «лаптежник» – так советские солдаты называли немецкий пикирующий бомбардировщик Ю-87.

 

 

Пехота

 

Пехтура, пехота,

Крик, свисток, ракета.

Бой начался – рота,

После – взвода нету.

 

Штык, приклад и каска,

Горсточка патронов,

Земляная маска,

Строки похоронок.

 

И шинель не спрячет,

От осколка Крупа,

Бьют – они незрячи,

По окопам тупо.

 

Бруствер – не подмога

От дождя шрапнели.

Холод, грязь, дорога,

В рост по полю цели.

 

Пехтура, пехота,

Крик, свисток, ракета.

Бой начался – рота,

После – взвода нету.

 

 

***

 

На «нейтралке» растаял снег,

Дует ветер весенний в ночь,

И ракета, как звездный свет,

Гонит сны солдатские прочь.

 

Прочь от гари и свиста пуль,

В тихий лес у далекой реки,

Где мне кажется, я бы уснул

Мертвым сном на сгибе руки.

 

И вдыхал бы все запахи трав,

А не горький тротиловый дым,

Всей душою своей осознав:

Страшно стать навсегда молодым.

 

За «нейтралкой» в окопах тишь,

В небе шелест падучей звезды.

Враг, ты тоже, наверно, не спишь,

Не поверив в обман тишины.

 

Пусть не спится тебе в эту ночь,

И все ночи пусть будут горьки.

Твою силу смогу превозмочь,

В помощь лес мне у дальней реки.

 

 

Памяти расула гамзатова

 

О бруствер упершись руками,

Я по свистку в атаку встал.

Над нами, рядом с облаками,

Клин журавлиный пролетал.

 

Бежим и падаем на землю

Под минометные хлопки,

Берем на выступе деревню,

С простым названием – Дубки.

 

Под пьяный окрик пулемета,

Земельный запах чует нос,

И град свинцовый косит роту,

Клин журавлей на небе рос.

 

А ротный поднимает матом

Цепь разнесенную солдат,

За огороды крайней хаты

Все ж зацепились кое-как.

 

Мы долго ждали артналета,

Ругая смерть и комполка,

И взвод, оставшийся от роты,

Тот угол выпрямил слегка.

 

Над полем, рядом с облаками,

Клин журавлиный пролетал,

И всех погибших под Дубками,

Он в синь небесную забрал.

 

 

Из разведки

 

Мы ушли, и по снегу липкому,

Все бинты, измотав на рану,

Пробирались. Дыхание сиплое

Говорило – пока он с нами.

 

Он просил и просил напиться,

А мы снег впопыхах давали.

На кустах затренькали птицы,

Он хрипел, и был еще с нами.

 

В снег лучи ударили трассером,

Он кряхтел, уминаясь локтями.

Мы ушли от погони мастерски,

Бог удачей делился с нами.

 

Мы пришли, и по снегу липкому

Свой окоп не сразу узнали.

Вдруг затихло дыхание сиплое,

И не стало товарища с нами.

 

 

Возвращение

 

Мой дядя, капитан пехоты,

Отвоевав свое с лихвой,

Вернулся командиром роты,

На радость матери – живой!

Два ордена и две медали,

И гимнастерка без погон,

Он на войне друзей оставил,

И свой стрелковый батальон.

Собрались вечером сельчане;

«Ты расскажи нам, капитан,

О том, что в сводках умолчали,

Что пережил и видел сам».

«Прошел болотистые топи,

Дороги, чахлые леса.

Душа в окопе злобу копит,

Что немец бьет нас без конца.

Закрыв собой Неву и город,

Мы гнили в волховском аду,

Довел до людоедства голод,

Сам я не видел, но не вру.

У каждой пушки пять снарядов,

В атаку – дюжина патрон,

И мины вой услышав рядом,

Одной молитвою спасен.

А немец сыплет нам листовки.

Зовет, а это пропуск в тыл:

«Бей командира, брось винтовку.

Когда ты ел? Уже забыл?».

Но мы стояли. Наши люди

Держали немцев, словно щит.

Я все до смерти не забуду,

Как каждый день мог быть убит.

Вот на Лелявинском плацдарме

Хоронит роты месяц март,

Когда наш батальон ударный,

В грязи воронок ловит фарт.

Была там, помнится, атака;

Бежим по зеркалу земли,

Ни тела, ни души не спрятать,

Мы в рост на пулеметы шли.

Конечно, Новгород не взяли,

Умылись в собственной крови,

Кто жив остался, с болью ждали,

Когда нас выручат свои».

И капитан замолк надолго,

О чем он думал, ясно тут,

А над селом с людскою болью

Сельчане песню запоют.

И в ней прославлены герои,

Что защищали Ленинград,

И каждый многого достоин…

Но жизнь дороже всех наград.

Мой дядя, капитан пехоты,

Он боевые видел сны.

Но скупо жизнь подарит годы,

Лишь двадцать лет после войны.

 

 

Отцовские медали

 

Мне отец оставил в наследство

Сапоги, плащ-палатку, кинжал,

И далекую память детства:

Наша жизнь – это путь и вокзал.

А еще – горсть советских медалей,

Тех, что Родиной был награжден,

Не забрал их с собой, а оставил,

Словно я ординарец при нем.

Сапоги мне пришлись не в пору,

Видно вырос крупнее отца,

Плащ-палатку таскаю в горы,

А кинжал сберегу до конца.

Но медали – не только тема,

Очень трепетно к ним отношусь,

Ими путь офицерский отмерян,

В каждой почесть, веселье и грусть.

В них заслуги, уменье и даты,

Серебро, и эмаль, и вожди,

Верность слову и делу солдата,

Несмотря на жару и дожди.

Над толпою кричат демократы,

Что советское время – застой.

Только знаю, что наши солдаты

Ту страну закрывали собой.

Мой отец не ложился под танки,

Верно Родине, стойко служил.

Даже если всего полбуханки

Нормой жизни нарком положил.

Для меня – все медали святы,

Как икона чисты для меня,

Потому, что отец их когда-то

Заслужил, путь солдата пройдя.

За стеклом, и с простою рамой

Серебром и эмалью блестят.

Рядом те, что из медного сплава

О солдатской судьбе говорят.

Мне отец оставил в наследство

Сапоги, плащ-палатку, кинжал,

Горсть медалей простых, советских,

Что б я память о нем не предал.

 
Комментарии
Лебедев Сергей
2011/06/08, 09:02:56
Очень благодарен, Вам, Георгий, за такую подробную рецензию на мою работу. Вы очень и очень правы в том, что в молодости не было учителей. Только прочитанное. Но это порой не открывает соственных грехов. Имел опыт обратиться к знающему человеку, но меня, мягко говоря, поставили на место тем, что не могут окармливать всех подряд. Вот и варюсь в собственном соку. Стараюсь, но как видно недостаточно. Ваши слова для меня, как бесценный дар и направление в дальнейшей работе. В "Ветлуге" с Вашей помощью кое-какие правки сделал, но в основе оставил. Так вижу. А слова незнакомые обязательно сначала проверяю по словарям, так что сам не выдумываю. С уважением и добром, Лебедев Сергей.
Георгий Киселёв
2011/06/07, 11:20:09
Полностью разделяю с Вами, Сергей, те чувства, которые подвигли Вас написать стихи этой подборки. Конечно, главное о той великой войне сказано уже её участниками, советскими поэтами, участниками и свидетелями войны, от Николая Майорова до Александра Твардовского. Но и нам, кто были в то время детьми или родились после войны, надо будить народную память, чтобы не зарастала она нынешними благами цивилизации и культурой потребления. Ведь мы видели и слышали тех солдат и тех беззаветных тружениц трудового фронта, которые отстояли свободу нашей Родины, тогда самой большой страны в мире. Поэтому мы тоже свидетели всенародного подвига, и обязаны свидетельствовать его в силу способностей, отпущенных нам Богом. И спасибо Вам, что Вы, как можете и умеете, бьёте в колокол народной памяти.
Но уметь надо лучше. Надо совершенствовать своё умение. Надо больше читать прекрасной литературы, нежели писать самому, оттачивать свой художественный вкус, который только и может помочь автору избегать подводных камней и рифов в собственном творчестве.
Поэтому не обижайтесь, пожалуйста. если я отмечу погрешности в Ваших стихах. Поверьте, мной руководят добрые чувства к Вам.
Истоки Вашего первого стихотворения, конечно же, угадываются сразу - «Я убит подо Ржевом». Это неплохо. Можно и по чужому рисунку вышить собственную канву.
Мой компьютер сразу же подчеркнул красным Ваше «чвакали». Ну он много чего не знает в русском языке. Я не всегда с ним согласен. Я понимаю, что военному человеку звук попадания пули в цель, вероятно, похож на «чвак». И всё-таки в первой же строфе отвлекать внимание читателя этим «чваканьем» от главного, ради чего написано это стихотворение, я бы не стал.
«Озёрные блюдца». Как это один человек может прыгнуть сразу во все озёра? Это сочетание «озёрные блюдца» не кажется мне удачным, потому что блюдца - это нечто малое, и с ними можно сравнить разве что лужи.
«Городок, как заложник, бил в истерике лбом» - тоже не кажется мне удачей. Ну какая может быть истерика у городка, который попал в зону боевых действий? Люди, охваченные страхом и ужасом, пытаются спасти себя и детей, кто как может, тут просто не до истерики. Нет на неё времени. А что - все заложники ведут себя непременно истерично?
Последняя строфа воспринимается как лишняя, Вы уже об этом сказали в третьей. Восьмую и девятую строфы надо поменять местами, так требует логика развития темы. После «Я запахан за Брестом» должно следовать «Нас засыпало плугом» . А потом - «Наши строгие лица». Но хорошо бы Вам эту строфу дотянуть до более глубокого смысла. Хотя бы так: « И врагу не пробиться сквозь наш горестный строй» Тут к слову «строй» надо подобрать более подходящее определение.И далее нечто подобное этому – «Мы восстанем из мёртвых».
Это самое лучшее из Ваших стихов и хотелось бы видеть его более совершенным.
Стихотворение под цифрой два не очень удачное.
«Я лопаткой бил в лицо» - в чьё? Не кровью и стоном разрубали наши фронтовики кольца окружений. Кровью можно только залить, но не разрубить. А стоном – озвучить.
Мёртвому человеку никак не возможно носить Родину в сердце. Носить можно только в движении. Значит, не «ношу», а «храню».
Третье стихотворение тоже далеко от идеала. «Обжигающе горек». Что-то здесь не так. Обжигающе ярок – это понятно. Или – непростительно горек. Горек ведь не огонь, а наша память горька.
Необходимо в первой же строке чётко обозначить - над чьей могилой. «Над могилой моей днём и ночью не гаснет, в зной ли, в холод ли, вечный огонь» Так бы надо начать стихотворение, чтобы не было путаницы, чья же это могила и для кого это пламя горестно ( но не горько ).
«Скорби путь» - это инверсия, которой можно избежать очень просто – «скорбный путь». Слово «внутренней» лишнее. Можно сделать так - « с глухой неизбывною болью».
«Смотрят матери в пламя глаза» - ужасно не по мысли, а по нескладности. Я бы сделал так - «Неутешны глаза матерей» Ведь это могила неизвестного солдата, и значит - матерей у него много.
«И согрею горящей душой» - здесь не хватает дополнения «тебя».
Но самая неказистая строчка «Сколько б годы в дыму и в огне не летели». Всегда читайте свои опусы вслух, проверяйте их на благозвучие. Или Вы не слышите этого ужасного стыка – «бгоды»?
Здесь речь идёт не только о числе лет, пронёсшихся над могилой павшего, но и об их качестве. Поэтому слово «сколько» не годится. Эту строчку можно поправить так – «Как бы годы в огне и дыму не летели»
К сожалению, не имею времени построчно разобрать все Ваши остальные стихи. В них тоже есть что улучшить, над чем поработать. Я бы советовал Вам найти или в своём городе или в каком-то ближнем более опытного, старшего по возрасту и литературно образованного поэта и пройти у него выучку относительно всего, что имеет отношение к Поэзии. У Вас несомненно способности есть, есть и то душевное горение, без которого просто нельзя браться за перо. Но не отточен художественный вкус. Нет за плечами тех нелицеприятных уроков литературного мастерства, которые проходят все подлинные поэты, в молодости ли, в зрелости ли, чем раньше, тем лучше, и без которых ну никак не состояться как поэту.. Без мастеровитости в литературе делать нечего. Ну, конечно, найдутся среди ближайшего окружения люди, которые будут нахваливать Вас и за тот уровень, которого Вы достигли к настоящему моменту. Но подумайте, что Вы своим творчеством притязаете на место в литературе, где до Вас уже были и Пушкин, и Есенин, и Твардовский. И не только были, но и действуют до сих пор на сердца читателей.
Советую Вам, как старший товарищ, прочитать подборку стихов поэта-фронтовика Ивана Молчанова в сетевом журнале «Камертон», к публикации которой я имею определённое отношение.
С искренним уважением к Вам Георгий Киселёв
7 июня 2011
Добавить комментарий:
* Имя:
* Комментарий:
   * Перепишите цифры с картинки
 
 
© Vinchi Group - создание сайтов 1998-2024
Илья - оформление и программирование
Страница сформирована за 0.055032968521118 сек.