№25 Юлия ПЕТРУСЕВИЧЮТЕ (Украина, Одесса) Поэтическая страница

Читаю стихи и высказываюсь по ним в порядке, предложенном самим автором.

* * *

Перед прочтением сожги
Сухие листья. Ты почти
Забыл язык земного лета,
И пригородный поезд вёз
Тебя с планеты на планету
В открытый космос, полный звёзд…

Классический четырёхстопный ямб всегда производит впечатление
закованной в его жёсткий каркас энергии. Ритм бодрости духа и жизнелюбия. Тема: связь всего сущего и живого на земле с Богом. И всё же мне кажется, что выражение «бешеное лето» не от избытка энергии, а от лукового. В предыдущих строках нет ничего, что бы ложилось в канву этого определения. У пригородного поезда, у космоса, у планет и звёзд, ни у героя стихотворения степного кузнечика нет признаков бешенства.
Не очень доходчив образ «ватаги дней» к тому же хмельных, которая, «ощерясь тучей медных жал»( что автор под этим имел в виду – неясно) «вломилась ( куда?), мутный сон (чей?) сминая». Соглашусь. что сон подобно одеялу можно смять. Но не ватагой же дней? Окриком, встряской, дождём, грозой и вообще чем-то конкретным, на что организм может отреагировать потерей сна.
Очень симпатичен образ кузнечика и все его ипостаси замечательны.
Кажется, кузнечик залетел в это стихотворение из поэзии Николая Заболоцкого или Арсения Тарковского, которые тоже жаловали своим вниманием этого «царевича лета».
И самая лучшая строфа в стихотворении, конечно, эта:

И ты очнулся. Над тобой
Смеялось (бешеное) лето,
И где-то в берег бил прибой,
И жизнь была сама собой,
Сама себе была ответом.

Чтобы понять значение выражения «каличная звезда» мне пришлось спросить совета у Даля. Так вот слово «калич», записанное им в Воронежской губернии, означает «калека». Может быть, в Одессе это слово означает нечто другое? В любом случае необходимо делать сноску под стихотворением.
И рифмы - наиболее уязвимое место в стихотворении. «Сожги – почти», «немоте – звезде» - это очень приблизительные созвучия.


* * *

И кузнечик сидел на подушке, конёк-горбунок
Ёрзал ножками, дёргал усами, надкрыльями щёлкал,
И настойчиво звал за собой, и потряхивал чёлкой,
И в прерывистом ржании слышался тихий упрёк…


Очень жалостное стихотворение, увлажняющее глаза читателя, вызывающее его сочувствие. Это уже немало. Только вот опять, как в предыдущем стихотворении, появляется ничем не мотивированное определение хлеба «солдатский». Может быть, автор имеет какое-то отношение к армии, но читатель этого не знает. А почему автор не спрашивает кузнечика: только как это будет по-вашему «солдатский хлеб»?
И опять - слова в роли рифм: «простынИ – сестрЫ» , «головЫ – землИ», «просвета – хлеба». Ну ещё куда ни шло – «подскажи – жизнь», хотя быть полной рифмой этому созвучию мешают звуки «ЗНЬ». Может быть, лучше было бы вообще обойтись без рифм, т. е. убрать рифмы в первой строфе, а дальше всё оставить как есть?


* * *

…И вот мы бежим по песку и хохочем, а рядом
Летит и хохочет, песка не касаясь ногами,
Крылатая девочка, солнечный ветер и пламя
Крылатая девочка с тёмным всевидящим взглядом

Просто замечательные стихи. Что хочешь думай про эту «крылатую девочку», всё равно хороша. То ли это образ детства или юности. То ли душа лирической героини. Образ многозначен, и каждый читатель волен вкладывать в него своё понимание прекрасного. Единственное, что несколько портит впечатление – это созвучье «сверху – смехом». Чтобы быть полной рифмой, этим словам не хватает одинаковых окончаний: «сверху - смеху» или «с верхом – смехом».

* * *

Тёмный путь и колючей воды равнодушная гладь
Не пытайся простить, постарайся хотя бы понять
Это лес, это жало ветвей, это чёрный прибой
Это молча кружит над тобой, над твоей головой

Это хлопает крыльями, ухает, гонит во тьму
Обнимает, ласкает и шепчет тебе одному
Это только твоё, как младенческий сон, как испуг
Как слепые касания жадных внимательных рук

Под холодной водой скрыто имя, и пламя, и боль,
Ты укрыт с головой, на ресницах не снег и не соль
На ресницах песок из разбитых песочных часов
Ты отпущен на волю, прощай, сладких снов, сладких снов

Прекрасные стихи. Переживание прощания навсегда продиктовало автору единственно необходимые слова. И это бормотание в последней строке вначале меня насторожило своей необязательностью. Но ведь когда больно, люди зачастую говорят первые попавшиеся слова, как бы прикрывая ими свою беззащитность. Я бы только вместо запятых поставил многоточия. Вот так: «Ты отпущен на волю, прощай…сладких снов…сладких снов…» Или : « …сладких дней…сладких снов…»

* * *

Через тысячу лет или более тысячи лет
Мы открыли глаза, а у неба другое лицо
И на ощупь земля непохожа на земь праотцов
А у ветра отчётливый привкус горелых газет…

Очень интересное стихотворение, которое с одного прочтения не ложится на душу. Его надо продумать от строки к строке. Некое рифмованное добавление к Апокалипсису. Единственное, что встречает возражение это неправильно поставленное слово «прАотцы», звучащее как «праотцЫ»

* * *

Композиция в музыке – это отход от жестокой,
Примитивной схемы, заданной нам плоской
Перспективой гор, к полноте и сути дыханья;
Это строгость кристалла, вместившего мирозданье…


Стихи, перенасыщенные интеллектом и предпочтениями в мире музыки. Но следить за авторской мыслью интересно и поучительно. Юлия строит свою модель мироздания, в котором музыка занимает главенствующее место. Только хотелось бы, чтобы музыка играла главную роль и в рифмовке, так как «жестокой – плоской», « контекста – леса», «скрипки – улитки» рифмами можно назвать с большой натяжкой.


* * *
Дорога пахнет дымом. Стынет тень
Стекает небо в чащу спящих рощ
Корова меж рогами носит нощь
А лев в огнистых лапах стиснул день…

« Как двойник» - чей?
Снова стихотворение с библейской мощью. Бытовая картинка из времён Авраама, спроецированная на «чёрное небо». И нет возражения даже против неточной рифмы «хлеб – степь» так как, во-первых, оба слова односложны и, во-вторых, их сопоставление обнажает некий философский подтекст.

* * *

Над городом птицы, как проклятых чёрные души
Их жалкие крики – упрёки провидцам грядущим
О том, что случилось, о том, что уже не случится
Кричит и кричит с обожженными крыльями птица…


Всё то же апокалипсическое восприятие современного мира без проблеска надежды на лучший исход времён. Автор, конечно, имеет право так смотреть на мир, но заражать этим мрачным прогнозом читателей? Не знаю, стоит ли. И так нам сейчас среди природных катаклизмов и сотворённых руками террористов – несладко. И, кажется, под каждым смертным зыблется «земь».
Возражение вызывает «вопиящая плазма». Автор вероятно имел ввиду «вопиющую» Слово «гадит» не из этой оперы. Оно снижает уровень художественности до бытовой подробности.
« Тёмной - вороны», « века – метко» , «плазма – Марса» - это, к сожалению, не рифмы.

Резюме. За стихами Юлии Петрусевичюте стоит хорошая школа, основательное знание русской поэтической классики. Самобытное художественное мышление. Свой голос. Читать эту поэзию - занятие не простое. Оно требует внутренней интеллектуальной работы от читателя. Для меня это открытие нового серьёзного поэта, кому стихотворная форма понадобилась не для выражения своих амбиций и претензий, а для более глубокого постижения мира. Это поэзия не вширь, а вглубь. Не социальная, как у Любови Берёзкиной, а философская. В её предшественниках по этой линии я уже называл два имени. Возможно, их больше. Желаю ей новых удач и открытий на избранном ею пути.